|
|
An Online Anthology of Contemporary Irish Poetry in Russian Translation Современная ирландская поэзия в русском переводе Ann Leahy Анн Лийхи
Страна известняка Я из страны известняка, тверди, приютившей на себе подземные потоки и асимметричные глыбы аммонита, чье сердце твердо. Подобно раненым, мы здесь всю жизнь ищем забвения. Я из страны известняка, где печи для обжига стоят вдоль каждой улицы и переулка, где скалы сровняли с землей, чтобы побелить дома, удобрить поля и очистить улицы от всего подозрительного. Я из страны известняка, где статуи теперь забивают изнутри гашеной известью, чтобы вытравить воспоминания, способные нас опалить, и заменить камни, способные выдать свои секреты. Посетители мясной лавки К двери была приколота картинка - телячья туша в разрезе. Прямые линии делили ее бок: филейную часть вычерчивали между ребрами и огузком, голень обводили кружком. Посетителей мы сортировали по тому, что за вырезку они покупали. Посетители мясной лавки - баловни, за них все делают другие; филейная дама брала лишь постное мясо, оставляя все хрящи и жир на наших руках. Джентльмен - любитель грудинки - был принцем, он забирал все, что было между костями и мышцами. Подобным же образом линии, как рапиры, пронзали здание. В детстве такого не замечаешь, но с годами удается узреть вовсе не бессмысленный узор, что они образуют, вычислить, куда делась лучшая часть тебя, чем ты защищена с флангов, где спрятано последнее, что могут еще изъять. Если же этого не понимать, начинаешь чувствовать некий рефрижераторный холодок, как ощущали его посетители мясной лавки. Скованные Молот, наковальня, паяльник - вот все, что он оставил, и еще - имя, которое носит внук, рожденный в год его смерти, и будет носить теперь правнук, который не будет знать этих инструментов. Имя присоединяет двоих последних к цепи прежних его носителей, на которую, как на нить, нанизаны лоскутки историй. Кто знает, что мы заимствовали у этих людей? Уклончивую улыбку? Посадку подбородка? Упрямый лоб человека, что не сдается, хотя все вокруг прекратили борьбу? Прошлое переполняет нас; мы живем по его законам, протестуем против него, принимаем как лекарство. Бродишь вокруг по гравию и вдруг осознаешь: здесь на тебя и были наложены ковы - у черного хода кузницы. Едкий натр В ее жилах перекись водорода, клянутся видевшие, как ее порез кровоточит. Они уверены: чихни она пару раз в воду, трубы в ванной могла бы прочистить. Говорят, когда ей потеть вздумается, пахнет яблочным уксусом, а коль осадить выдыхаемые ею пары воздушные, купоросное масло обнаружится. Неизвестно лишь, на глицерин похожи ли с виду капли, выступающие, когда она плачет, - ведь сердце ее из формальдегида, и застать ее в слезах - непосильная задача. Лишайник на скале Серо-зеленый лишайник поселился на отвесной скале так давно, что отвердел и стал похож на известняк, камень, на котором растет. Когда долгое время держишься за веру в себя, начинаешь быть чем-то подобным, ощущаешь себя каменной, непроницаемой для людей, с которыми связана, как один камень для другого, устремившей свою жизнь вдоль чужих трещин и впадин, не проникая в них, тревожащейся более о своих жизненных соках, о хрупких своих внутренних клеточках, чем о рельефе скал, за которые привычно цепляешься, бесстрастная и неспособная вызвать страсть. Пустая оправа Жемчужина выпала сегодня из одной из твоих сережек Пустая оправа царапнула мне палец когда я ждала в нетерпении когда же будет зеленый Сережки подаренные тобой на Рождество предназначались чтобы меня подкупить Я сняла их глядя в зеркальце заднего обзора и отложила Они и сейчас там в машине перекатываются беспокойно Лучше идти босиком чем хромать на одну ногу Навещая родной городок Я замечаю в магазине молодые лица - не видела их раньше. Не представляю имен, но узнаю по этим подбородкам, по этим глазам, что у этих людей такие же матери и тетки, с которыми выросла я. Я знаю это так же хорошо, как знаю свою плоть и кровь, свою породу, свое поколение и свое место среди всего этого. Неизвестные величины Никогда не могу вспомнить телефонные номера, телефонные коды - тем более. Зато всегда знаю, когда день рождения у каждого, кто хоть когда-нибудь был мне дорог. Я редко посылаю открытки, даже если знаю адрес, и я больше не желаю знать адрес того, кого очень хотела бы забыть, но помню. Впервые опубликовано в журнале "Новая юность" № 6 (51), 2001 Ощущая себя лягушачьей икринкой Не угадаешь, что другие дети станут делать дальше. Вот шагают к пруду, сбивая головки чистотела, останавливаются, чтобы похлопать телку по боку, затем наклоняют свои банки от варенья, выкатывают икринки – холодные, склизкие. У нее свое развлечение – заставлять ползти обратно уховерток и лесных клопов, подбрасывая что-нибудь на их пути. Вот что-то жужжит, привлекает внимание, нечто новое, мягкое, закрытое со всех сторон, нет, сверху открытое – шмелиное гнездо. Она чуть вздрагивает, когда конец палки то здесь, то там превращает жужжание в хруст, потом в тишину. Оставив у порога свою банку с икринками, она возвращается в дом – посмотреть слово «шмель» в «Детской книге о чудесном мире». Звон. Вскрик. Дверь оглушительно хлопает. Банка попалась под ноги кому-то из взрослых. Шаги в коридоре. Оцепенев, она как будто слышит бег секунд, ждет, когда чей-нибудь голос взовьется, как кнут. Впервые опубликовано в "Журнале ПОэтов" № 7(19), 2005 Переводы с английского Анатолия Кудрявицкого Анн Лийхи родилась в 1962 году в
деревушке Борисоули, что в предгорьях холмов Сильвермайн в графстве
Типперэри. В 17 лет Анн Лийхи
навсегда уехала из родного городка, постуила на юридический факультет
Дублинского университета, долго работала
юрисконсультом в крупной дублинской фирме, а в последние годы, когда
начала писать стихи, нашла другую работу. "Прежняя была несовместима со
стихами",- говорит она. В 2001 году она
была удостоена поэтической премии имени Патрика Каванаха. Книга ее
стихов "Женщина, что прожила жизнь вспять" вышла в Ирландии в 2008 году.
© Анатолий Кудрявицкий, 2001, 2005 - перевод Все права защищены. Перепечатка без разрешения правообладателя будет преследоваться по закону. За разрешением обращаться: akudryavitsky[at]hotmail.com
|
